[tipatov]

У меня бывали периоды, когда из меня "выходили" истории, мысли, миниоткрытия... только успевай записывать... Потом читаю - бред, не бред... что-то необычное. И я их аккуратненько складывал в укромные места. Бывало попадется под руку через год... ех! ты. А кто это писал?!
Вот такое же ощущение у меня всплыло, когда почитал подобную заметку Михаила.

Суббота (проба пера)

Весь день голова болела страшно, делать ничего не хотелось, разъедала скука, под конец дня умер. Все как у всех: сначала тревога, жалость к родным, как они страдают, особенно жена. Детям почему-то все равно, это немного удивило. Не помню, сколько прошло времени, но все начало медленно исчезать фрагмент за фрагментом, наступила тьма, ощущение времени тоже исчезло.

Вдруг откуда-то издалека послышалась музыка, а именно болеро Равеля, там еле слышные звуки постепенно становятся все громче и перерастают почти в оркестровое произведение. Говорят, идея написания его возникла у автора, когда он наблюдал за плавкой металла. (А еще, если прослушать ускоренно раза в три, то похоже на лезгинку, впрочем, я отвлекся.) Потом замерцал тот самый свет в конце тоннеля. Удивительно, но именно так я его и представлял: белый, иногда с проблесками ультрамарина и желтого, похожего на утренний летний солнечный свет. Попытался запомнить это освещение для последующего использования в живописи или для установки баланса белого в какой-нибудь фотопостановке, мало ли - может опять жить доведется. В конце вроде как выход, дорога или точнее тропинка, ведущая к небольшой постройке из натуральных материалов, вроде экологического жилья. Стены из глины с соломой, деревянные балки, легкая крыша из соломы или веток, не помню уже точно. Дверь странная, из белых пластиковых филенок, напомнила первые евроремонты в офисах, где вечно стоял потом запах пластмассы. Так я и не понял этой детали, уж очень она не вписывалась в общую картину.

Однако захожу, все равно других дверей не было, передо мной за офисным столом из старого дерева (я всегда такой хотел), сидит вроде апостол Павел, я его видел на граффити в арке возле нашего подъезда, - зеленая футболка, красный плащ и босиком.

Я поздоровался, говорю, мол, умер вроде как, – что дальше делать?
- Ну что, проходи, говорит, рассказывай, почему так много бухал.
Я уже почти смирился с тем, что попаду непременно в ад, т.к. ничего хорошего в жизни так и не сделал, все на потом откладывал. Спрашиваю:
- А заново пережить никак нельзя, с учетом ошибок, так сказать?
Он долго смотрел куда-то в пол и говорит:
– А ноги вытирать тебя так никто и не научил за сорок лет жизни.

Я смутился и быстро вышел, осмотрелся в поисках тряпки или приспособления для вытирания ног. У нас перед входом в дом, где я жил, был вкопан металлический уголок на двух арматуринах для чистки грязных ботинок. Так вот ничего подобного тут не было. Интересно, я же не первый, кто тут с грязными ногами, можно было что-нибудь и предусмотреть. Посмотрел на свои ноги, чтобы оценить степень загрязненности и увидел, что я босой, и ноги мои совершенно чистые. Более того – на правой отсутствует шрам после укуса соседской собаки, что произошло в глубоком детстве и оставалось до последнего момента в виде небольшого рубца – кратера с глянцевой поверхностью. Впрочем, это больше для справочника по судебно-медицинской экспертизе. Ладно, думаю, пусть без шрама, тут вообще много непонятного предстоит, не буду обращать внимания на мелочи. Огляделся по сторонам, -довольно красиво: возде дома – начало каньона, по обеим сторонам набирающие крутизну склоны, где скалистые, где поросшие травой; кусты, деревья, цветет миндаль, свет карамельных оттенков, рассеянный. Решил снять, думаю, когда еще такое увидишь. Кстати, колыба апостола Павла была как нельзя к месту, она хорошо вписывалась в кадр вместе с сохнувшим на заднем дворе бельем и двумя рядами ульев.

Снял несколько панорам с рук и тут меня осенило. Ботинок, значит, нет, а фотокамера на месте, причем именно моя, да еще с недавно приобретенным широкоугольным зумом. Если бы меня поставили перед выбором, какой из объективов взять с собой на тот свет, взял бы именно его. Ну, думаю, хоть в чем-то повезло. На всякий случай вынул флэшку и спрятал в пояс шелковой, приятной на ощупь пижамы в больших пионах. Да, думаю, расцветочка та еще, уже второй косяк местных стилистов. Там дверь из пластика, тут этот халат… ну-ну. Думаю, с камерой дальше не пустят, хоть флэха останется.

-Ты оглох там, что ли! – сказала голова апостола Павла, высунувшись из-за двери, – тебе чай или кофе?
Ну, при жизни я всегда в гостях кофе предпочитал чаю, не стал изменять традициям и в этот раз. Захожу снова. Зачем-то потер босые ноги об глиняный пол при входе, прошел к столу и уселся на большую железную банку, – вместо стула, я так понял (видел такие в кинотеатре в кабине кинокрута). Сижу, поглядываю на банку, интересно, что за фильм в ней был. Павел подвинул кофе, – там ложка сахара и уже размешано, я поблагодарил. Кофе оказался не очень, как и всегда в гостях. При жизни я давно сделал вывод, что кофе получается хорошо, только если его сам готовишь. Сидим, пьем кофе, я не тороплюсь начинать разговор, думаю, все равно глупость какую-нибудь скажу. Вдруг подумал, что в банке действительно фильм, причем там вся моя жизнь от начала и до конца со всеми подробностями, каким-то образом вместившаяся на одну бобину. А, понятно, сейчас начнется, просмотр, потом – выводы, страшный суд… Разговор начал первым Павел

- Нет, там не фильм, там гречка, удобно хранить, сухо и мыши не залезут.
И вдруг засмеялся, так заразительно, что и я заулыбался.
- Ну что будешь теперь ноги вытирать? – и смеется дальше.
Я говорю, что, мол, не за этим же я тут оказался, что ноги где-то при жизни не вытер, был бы это самый большой грех.
- Нет не за этим, прервал он. Ты не правильно снимаешь. Дай камеру!
- Да, пожалуйста.
- Павел бегло глянул в настройки.
– О! Молодец, на мануал выставлено, жить будешь, и снова заржал, – шутка! – Ну что ты вцепился в этот пейзаж, и сколько лет собираешься оттачивать мастерство? Ты уже лет пять как портрет снимать должен, жанр например, ну или хотя бы свадьбы! Вот сидишь на том свете, перед тобой апостол Павел, а ты кадра не сделал.

- Да я, говорю, портретом только собирался заняться, а тут вот такое…
– Снова отговорки, ты долго думаешь, снимать надо сразу, потом не будет. А портрет там получится или еще что – потом разберешься.
Интересно излагает, думаю, только я больше пейзаж люблю снимать, ну макро еще, людей не люблю, может, не умею, да и не хочется. Так я его и не снял, флэшки -то в фотике нет.
Проснулся, башку вроде отпустило, смотрю – снова шрам на ноге. Доковылял к компу, первым делом слил флэшку, хорошая панорамка получилась. Сошью, покажу обязательно. Жаль только, апостола Павла снять не удалось.